"Мой любимый дубок..."

Дуб, посаженный Тургеневым (летом и зимой)

Может быть, было так... Отправляясь надолго учиться в чужие края, юноша Тургенев прощался с милым Спасским. И чтобы память по себе оставить, принес из ближнего леса облюбованный дубок и посадил его в парке, на поляне, что невдалеке от центральной аллеи.

А возможно, еще раньше и по-иному оказался в заповедной усадьбе этот нынешний великан, своей густолиственной, звенящей кроной вознесшийся чуть ли не на полсотни метров. И тремя обхватами теперь не измерить его литой, гранитной твердости ствол.

Дуб этот с давних времен зовут тургеневским, уверяют, что посажен он самим Иваном Сергеевичем. Тургенев же этого прямо не утверждал. Но дерево это среди других отмечал, любил, прославлял.

В "Фаусте" - повести глубоко личной, в родовом гнезде возникшей, сказано взволнованно: "Мой любимый дубок стал уже молодым дубом. Вчера, среди дня, я более часа сидел в его тени на скамейке. Мне очень хорошо было. Кругом трава так весело цвела; на всем лежал золотой свет, сильный и мягкий; даже в тень проникал он... а что слышалось птиц!"

Рос тургеневский любимец неторопливо. Порою даже казалось, что отстает он от богатырей, его окружавших. Всеволод Гаршин, гостивший в усадьбе в июле 1882 года, писал из Спасского: "Очень уж хорошо здесь шататься по парку, купаться, ездить верхом. Лето отличное: ни жарко, ни холодно. И ходишь большую часть дня под огромными липами; а какие здесь есть деревья! По сто и двести лет. Дуб, посаженный собственными руками Ивана Сергеевича пятьдесят лет тому назад, совсем мальчик перед ними".

Уже и тогда, однако, перед этим Красавцем невольно и трепетно останавливались.

А в сознании самого Тургенева входившее в рост дерево сливалось с образом родины, возникало символом ее великой, нерастраченной силы. Недаром смертельно больной писатель, посылая последний привет родному краю, просил Полонского: "Когда вы будете в Спасском, поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу - родине поклонитесь, которую я уже, вероятно, никогда не увижу".

Сколько бурь пронеслось над Россией с тех пор, как одиноко и тяжко умиравший Тургенев хладеющей рукой выводил эти необыкновенные, пронзительные строки! Но по-прежнему, как тогда, восемь с лишним десятилетий назад, несгибаемо, неколебимо стоит тургеневский дуб - величественный и могучий. Взглянешь на его непомерной силы мускулистые ветви,- и кажется, что на них, как на плечах Атланта, держится свод небесный.

В шрамах легендарное дерево - от морозов и злых ветров, а еще больше от кусков чужеземного металла, что без жалости впивались в его живую плоть, когда на земле Тургенева была война.

Полтора столетия ему нипочем - с годами лишь сильнее, величественнее становится гордый, непреклонный богатырь.

Дуб, посаженный Тургеневым (летом и зимой)