Семья

Рис. 1

Молодому офицеру Сергею Николаевичу Тургеневу была поручена покупка лошадей для полка. В Орловской губернии, которая славилась своими конными заводами, он заехал в богатое село Спасское. Красивый, приветливый, добродушный, гость сразу располагал к себе. Ему шел двадцать третий год.

Хозяйке Спасского Варваре Петровне Лутовиновой было под тридцать, и красотой она не отличалась. Но черные глаза светились умом, речь была живой и остроумной, да к тому же богатство ее было поистине огромно: обширные земельные владения в Орловской, Тульской, Тамбовской, Курской, Калужской губерниях; на одной только Орловщине имение Варвары Петровны оценивалось по тогдашнему счету в пять тысяч "душ", то есть крепостных работников мужского пола. Шестьдесят семейств дворовых обслуживали господский дом в Спасском. Были тут слесари, кузнецы, столяры, садовники, писари, портные, сапожники, музыканты, художник и пр., и пр. За домом располагались кладовые, погреба, ледники, а далее - огромный парк. Перед домом - цветники. В оранжереях и теплицах созревали персики, виноград, даже ананасы.

Своеобразное обаяние личности Варвары Петровны в сочетании с блеском ее богатства оказало свое воздействие на Сергея Николаевича. Состоялась свадьба. А через два года в памятной книжке Варвары Петровны Тургеневой появилась запись: "1818 года 28 октября в понедельник родился сын Иван ростом 12-ти вершков, в Орле, в своем доме, в 12 часов утра". Это и был будущий великий писатель Иван Сергеевич Тургенев.

Он рос и воспитывался вместе со старшим братом - Николаем. Младший, Сергей, был очень болезненным ребенком. Он умер в пятнадцать лет. Любимым сыном Варвары Петровны всегда был Иван. Она его любила эгоистичной, капризной, но неизменной любовью.

Варвара Петровна была последней представительницей дворянского рода Лутовиновых, из которых многие оставили по себе мрачную и даже страшную память. Жуткий эпизод из жизни своей бабки рассказал Тургенев своему другу, немецкому литератору, переводчику и художнику Людвигу Пичу, который запечатлел этот рассказ в своих воспоминаниях: "Старая вспыльчивая барыня, пораженная параличом и почти неподвижно сидевшая в кресле, рассердившись однажды на козачка, который ей услуживал, за какой-то недосмотр, схватила полено и ударила мальчика по голове так сильно, что он упал без чувств. Она нагнулась и приподняла его на свое широкое кресло, положила ему большую подушку на окровавленную голову, - я теперь еще помню то неподдельное выражение, которое Тургенев употребил при этом рассказе, - и, севши на него, задушила его. Само собой разумеется, эта величественная барыня ничем за это не поплатилась".

В детстве и юности Варвара Петровна Лутовинова была окружена именно такого рода людьми, и жизнь ее складывалась очень трудно, а в иных отношениях и трагично. Ее мать рано овдовела, вышла вторично замуж и не любила свою дочь от первого брака. Отчим терпеть не мог падчерицу, бил ее и злобно унижал, особенно будучи во хмелю.

С помощью няни она бежала из родного дома к своему дяде Ивану Ивановичу Лутовинову - тогдашнему владельцу Спасского. Тот оставил племянницу у себя, но никуда не пускал и обращался с ней сурово. Жизнь была безрадостной. Мучило постоянное ощущение зависимости, приниженности. А между тем девушка обладала незаурядным умом и большими способностями. Сильная воля, гордость, стремление к независимости - эти ее качества в атмосфере ненавистничества и произвола уродливо искажались, превращались в жажду власти над людьми. Сформировался характер тяжелый, деспотический. Это в полной мере проявилось после смерти дяди, когда Варвара Петровна стала полновластной хозяйкой огромного имения. "Никто не мог равняться с нею в искусстве оскорблять, унижать, сделать несчастным человека, сохраняя приличие, спокойствие и свое достоинство", - так рассказывал о ней впоследствии близкий Тургеневу литератор Павел Васильевич Анненков.

Однажды, объезжая свои имения, Варвара Петровна заметила крестьянина богатырского сложения, который в ответ на ее расспросы только молчал: он оказался немым. Андрей - так его звали - был взят в Спасское дворником, и с этого времени получил новое имя - Немой. Варвара Петровна щеголяла своим гигантом-дворником, наряжала его в яркие рубашки, плисовую поддевку, а зимой - в красивый полушубок. Искренняя преданность Немого была ей особенно приятна. Но когда он всем сердцем привязался к маленькой собачке Муму, барыня, по выражению одного из мемуаристов, "не затруднилась произнести смертный приговор несчастной собачонке... зная, что приговором своим наносит смертельную рану сердцу ее хозяина".

Деспотический нрав матери проявлялся и в ее отношении к любимому сыну. Впоследствии Иван Сергеевич Тургенев рассказывал, как его в детстве наказывали за всякие пустяки. Мать не представляла себе, что ребенка можно воспитать без розог. "Я родился и вырос, - вспоминал писатель, - в атмосфере, где царили подзатыльники, щипки, колотушки, пощечины и пр.".

С детства Тургенев отличался удивительной добротой, сердечностью, искренностью. На время ему удавалось даже смягчить нрав матери. Чем старше он становился, тем более это было заметно. Очевидцы отмечали, что "в его присутствии все отдыхало, все жило... При нем мать... добродушествовала как бы ради того, чтобы заметить выражение удовольствия на лице сына". П. В. Анненков писал, что "одно появление Тургенева в деревне водворяло тишину, вселяло уверенность в наступлении спокойной годины существования, облегчало всем жизнь - и это несмотря на его натянутые отношения с матерью, и в силу только нравственного его влияния, которому подчинялась даже и необузданная, уверенная в себе власть".

Никогда Тургенев не смотрел на окружающих его людей из народа как на "крещеную собственность". Он видел в крепостных прежде всего людей, нередко друзей и даже учителей (крепостной впервые привил ему вкус к русской литературе). При всей своей мягкости юный Тургенев однажды с ружьем в руках встретил исправника с понятыми, заявив: "Стрелять буду!" Дело было в том, что Варвара Петровна обещала одной из самых жестоких соседних помещиц продать ей "крепостную девку", талантливую кружевницу Лукерью, а молодой барин помогал прятать девушку и решительно воспротивился сделке, которую считал варварством, несовместимым с человеческим достоинством. Пришлось отступить и исправнику, и самой Варваре Петровне.

"Ненависть к крепостному праву уже тогда жила во мне", - писал Тургенев о времени своей юности, В этом вопросе мать и сын никогда не могли понять друг друга. Да и не только в этом. Постепенное, все более и более решительное расхождение между ними, доходившее до вражды, происходило и на почве денежных отношений. Варвара Петровна не была скупа в обычном смысле этого слова. Но она была глубоко убеждена, что деньги - это, прежде всего, власть. И этот принцип прилагала к своим отношениям с детьми, думая, что деньги привяжут их к ней. Но получилось наоборот. Постоянная унизительная денежная зависимость все больше отдаляла сыновей от матери. Конечно, это был процесс постепенный, мучительный и долголетний.

Отец Тургенева Сергей Николаевич рано вышел в отставку и уделял много внимания воспитанию детей. Его чуткость, мягкий, дружелюбный юмор оказывали на них благотворное влияние. По мере того как сыновья подрастали, он все более интересовался их образованием, настойчиво прививал им вкус к родному языку, следил за становлением характеров. Но он недолго прожил¹. Варвара Петровна также придавала образованию молодых людей большое значение. Однако у нее были вполне определенные цели, и, по наблюдениям современника, впоследствии "она не могла простить своим детям, что они не обменивали полученного ими воспитания на успехи в обществе, на служебные отличия, на житейские выгоды разных видов..."

¹ (С. Н. Тургенев умер в 1834 году)

Тургенев очень рано полюбил книги. В каменной галерее спасского дома помещалась богатая библиотека, хранившая внушительные фолианты старинных русских и иностранных изданий и кое-что из новой литературы. Блестящие способности к иностранным языкам помогли мальчику приняться за чтение в подлинниках крупнейших мастеров мировой литературы: Шекспира, Байрона, Шиллера. Несколько позже он увлекся "Фаустом" Гёте. Но самой горячей оказалась любовь к Пушкину. Это чувство Тургенев пронес через всю свою жизнь.

Ему было девять лет, когда семья переехала в Москву и детей отдали в частный дворянский пансион. Обучение здесь было поставлено плохо" Начальство было озабочено тем, чтобы не переутомить, не обидеть маленьких аристократов, не отпугнуть от пансиона их родителей. Частное учебное заведение, заинтересованное в том, чтобы иметь побольше воспитанников из богатых дворянских семей, не слишком беспокоилось о глубине их познаний. От пребывания в пансионе у Тургенева осталось лишь одно яркое воспоминание. В то время появился знаменитый тогда исторический роман М. Н. Загоскина "Юрий Милославский". Учитель русского языка (он же и классный надзиратель) в свободные часы рассказывал воспитанникам его содержание. "С каким пожирающим вниманием, - вспоминает Тургенев, - мы слушали похождения Кирши, слуги Милославского, Алексея, разбойника Омляша!" Загоскин был старым другом Сергея Николаевича и в Москве бывал у Тургеневых. Мальчика поразило, что в авторе столь насыщенного страстями романа "не проявлялось ничего величественного, ничего фатального..."

Тургенев уже в детстве обладал живой фантазией несколько романтического свойства. Его привлекали "фатальные" сюжеты, "величественные" образы.

Варвара Петровна перевела сыновей в другой пансион, но и здесь они оставались недолго. Дальнейшее обучение перешло в ведение домашних учителей, которые оставили по себе добрую память. Поэт И. П. Клюшников, магистр Московского университета Д. Н. Дубенский и другие вели уроки серьезно и увлекательно. Учитель французского языка использовал на занятиях текст речи Мирабо, известного своим ораторским искусством во времена французской революции. На уроках латыни обсуждались вопросы медицины, природоведения и даже философии.

В воспоминаниях Тургенева о его первых учителях особое место занимает один из крепостных Варвары Петровны. "Учителем, который меня впервые заинтересовал произведением российской словесности, - рассказывал писатель, - был дворовый человек. Он нередко уводил меня в сад и здесь читал мне, - что бы вы думали? - "Россиаду" Хераскова. Каждый стих его поэмы он читал сначала, так сказать, начерно, скороговоркой, а затем тот же стих читал набело, громогласно, с необыкновенной восторженностью. Меня чрезвычайно занимал вопрос и вызывал на размышления, что значит прочитать сначала начерно и каково чтение набело, велегласное".

Тяга к знаниям, широкий круг культурных интересов, увлечение литературой и уважение к крепостному человеку - это знаменательно для детства Тургенева. Рожденный и воспитанный в обстановке усадебного барства, он тем не менее с малых лет питал стойкое отвращение к крепостничеству.