"Хорь и Калиныч"

И. А. Гончаров считал "Записки охотника" вершиной художественного творчества Тургенева. "Сколько вы ни пишите ещё повестей и драм, - говорил он ему в письме от 28 марта 1859 года, - вы не опередите вашей Илиады, ваших "Записок охотника": там нет ошибок, там вы просты, высоки, классичны, там лежат перлы вашей музы".

Это было сказано Гончаровым в 1859 году, т. е. уже после того, как Тургеневым были созданы не только повести и драмы, но и два романа: "Рудин" и "Дворянское гнездо".

Отзыв Гончарова, во многом верный, нельзя принять без существенных оговорок.

Едва ли можно согласиться с тем, что "Записки охотника"- лучшее из всего, что написал Тургенев до 1859 года. "Рудин", "Дворянское гнездо" и даже "Затишье" и "Месяц в деревне" имеют много оснований для того, чтобы оспаривать у "Записок охотника" право на качественное превосходство.

Гончаров, как известно, с предубеждением и ревниво относился к Тургеневу как романисту и не мог быть вполне объективным судьёй в этом вопросе. Однако безусловно верной в отзыве Гончарова была мысль о том, что "Записки охотника" - "просты, высоки, классичны" и являются перлами его музы. Многолетнее изучение литературного наследства Тургенева привело к выводу, что "Записки охотника" - одно из величайших художественных достижений Тургенева, вполне законно вошедшее в золотой фонд русской классической литературы.

И это в первую очередь следует сказать о рассказе "Хорь и Калиныч", головном рассказе сборника, традиционно открывающем "Записки охотника" решительно во всех изданиях.

"Вы и сами не знаете, что такое "Хорь и Калиныч", - писал Тургеневу Белинский в 1847 году...- Судя по "Хорю", вы далеко пойдёте. Это ваш настоящий род... Найти свою дорогу, узнать своё место - в этом всё для человека, это для него значит сделаться самим собою".

В чём же идейная и художественная ценность рассказа "Хорь и Калиныч"? К какому роду произведений он принадлежит? Почему "Хорь и Калиныч" произвёл такое сильное впечатление на читателей конца 40-х годов?

Несомненно, что в жанровом отношении рассказа "Хорь и Калиныч" есть немало от очерка, и даже очерка этнографического, посвящённого описанию быта и нравов определённой местности, в данном случае быта крестьян и частично помещиков Орловской и Калужской губерний.

Рассказ начинается с подробного сопоставления орловских и калужских крестьян, затем идёт ряд как будто мало связанных между собой наблюдений над помещиком Полутыкиным, с которым рассказчик вместе охотился, и наблюдений над крестьянами Хорем и Калины- чем, их занятиями, жилищем, семейным бытом, взглядами, попутно рассказывается о жизни других крестьян, об их темноте, о том, как они поддаются обману городских торгашей и т. д.

Впечатление от "Хоря и Калиныча" как этнографического очерка усиливается ещё тем, что Тургенев вводит в текст много провинциализмов, свойственных орловскому говору и настолько отличающихся от общепринятого языка, что иногда сам автор считает необходимым дать к ним разъяснения.

Употребив в описании Орловской губернии слово "площадя", Тургенев делает подстрочное примечание: "Площадями называются в Орловской губернии большие сплошные массы кустов. Орловское наречие отличается вообще множеством своебытных, иногда весьма метких, иногда довольно безобразных слов и оборотов".

И в дальнейшем читатель встретит в тексте ряд местных выражений, обычно заключаемых автором в кавычки: "орлы", "замашки", "живалый". Последнее слово сопровождается авторским замечанием: "как у нас в Орле говорится".

И тем не менее, несмотря на эти особенности, "Хорь и Калнныч" должен быть назван не очерком, а рассказом, так как основное в нём - не этнографичность, а широкое художественное обобщение действительности, творческая переработка наблюдений, полученных автором в разных условиях и в разное время, переработка, как говорил Белинский, "взятого им готового содержания по своему идеалу".

Надо выяснить этот "идеал" Тургенева, определяющий идейный замысел рассказа, для того, чтобы понять его композицию, и тогда исчезает впечатление кажущейся разбросанности рассказа, и все его части встанут на свои места.

Вопрос об идейном смысле "Хоря и Калиныча" ставился много раз с тех пор, как этот рассказ стал предметом научного изучения, но в дореволюционной литературной науке этот вопрос обычно решался по преимуществу в абстрактно-психологическом плане, без достаточного учёта тех совершенно конкретных исторических задач, какие стояли в центре внимания передовых людей в конце 40-х годов XIX века.

Тургеневу обычно ставилось в заслугу то, что в рассказе "Хорь и Калиныч" он открыл в нашем народе два основных типа - умного, деловитого "рационалиста" (Хоря) и мечтателя, "романтика" (Калиныча). Указывалось, что эти два типа получили дальнейшее раскрытие в "Записках охотника": черты Хоря видны у однодворца Овсянникова, у Бирюка, у Павлуши ("Бежин луг"), а черты Калиныча у Касьяна, Лукерьи ("Живые мощи"), у рядчика и Якова ("Певцы"), у Кости ("Бежин луг").

Такая трактовка рассказа "Хорь и Калиныч" вошла в дореволюционные школьные учебники, например в известный учебник Саводника, и пользовалась в свое время самым широким признанием.

Трактовка эта страдала внеисторичностью, абстрактностью, она вытравляла из рассказа "Хорь и Калиныч" и вообще из "Записок охотника" его подчеркнутую общественно-политическую направленность, его боевой дух, его подчас даже полемический тон.

Надо вспомнить, что переживал Тургенев в период своего пребывания за границей в 1847-1850 годах, когда создавал большую часть "Записок охотника": "Я не мог дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что я возненавидел... Мне необходимо ^было^ удалиться от моего врага затем, чтобы из самой моей дали сильнее напасть на него. В моих глазах враг этот имел определённый образ, носил известное имя. враг этот был крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил всё, против чего я решил бороться до конца с чем я поклялся никогда не примириться... Это была моя Аннибалова клятва, и не один я дал ее себе тогда".

Ясно что это язык не бесстрастного художника, а политического деятеля, рассматривавшего художественное слово как орудие борьбы.

Это даёт все основания предполагать, что и в рассказе "Хорь и Калиныч" Тургенев ставил перед собой определённые общественно-политические задачи.

Какие же это задачи?

В первоначальном тексте рассказа, напечатанном в 1847 году, Тургенев направлял острие полемики в значительной степени в сторону славянофильского лагеря. Желая показать, что народ не понимает К. С. Аксакова и его единомышленников и иронически относится к их попыткам подделаться под народные вкусы, Тургенев с этой целью дал в рассказе такое отступление: "В десяти верстах от усадьбы находилось дотла разорённое село, принадлежавшее... Ну кому бы то ни было. Владелец этого села ходил, вероятно, потехи ради, в мурмолке и рубашку носил с косым воротником. Думаете ли вы, что Хорь промолчал об этой мурмолке, что эта мурмолка его ослепила? Как бы не так!"

В параллель этому, Тургенев, говоря о здравом смысле Хоря, об отсутствии у него националистической ограниченности, довольно неожиданно для читателя сопоставляет его с Петром Первым: "из разговоров я вынес одно убеждение, которого, вероятно, никак не ожидают читатели, - убеждение, что Пётр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях..." и т. д.

Известно, что неодинаковая оценка преобразовательной деятельности Петра была одним из основных разногласий славянофилов и западников, и по той апологии Петра, которая была введена в рассказ Тургеневым, читатели должны были понять, куда метит автор, с кем он полемизирует.

Перерабатывая в 1852 году "Записки охотника" для нового издания, Тургенев счёл необходимым сохранить это сравнение Хоря с Петром, но вычеркнул свой выпад против славянофилов и их маскарадного переодевания, вероятно, руководствуясь стремлением освободить рассказ от излишних побочных линий и сосредоточить внимание читателей на том, в чём он видел свою наиболее существенную и первоочередную задачу, - на выявлении антикрепостнического смысла рассказа, на борьбе с помещиками-крепостниками.

Против этого главного врага и был направлен рассказ "Хорь и Калиныч". Это его основная идейная установка, проявляющаяся в каждой составной части рассказа и в его языке и придающая рассказу художественную цельность и единство.

Такой антикрепостнический смысл имела уже вступительная часть - выяснение "резкой разницы между породой людей в Орловской губернии и калужской породой". Тургенев скупыми, но чрезвычайно чёткими и выразительными словами рисует это различие: "Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живёт в дрянных осиновых избёнках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дёгтем и по праздникам ходит в сапогах" и т. д.

Перед читателем, естественно, вставал вопрос о том, чем же объяснить столь резкую разницу в жизни крестьян, обитавших в двух смежных губерниях, примерно в одинаковых природных условиях. Внимательному читателю не трудно было найти ключ к разъяснению этого странного на первый взгляд явления. Ясно было, что причиной является не разница в "породе", в каких-то физиологических особенностях крестьян, а в их неодинаковом хозяйственном положении, в различных взаимоотношениях с помещиком: суть была в том, что орловские крестьяне ходили на барщину, что должно было отнимать у них массу времени и обрекать на нищету, а калужские платили помещику оброк и благодаря этому могли до известной степени сами выбирать себе занятия и более или менее себя обеспечить. Отсюда читателю недалеко было до вывода, что если даже относительное ослабление личной и хозяйственной зависимости крестьян от помещика так заметно улучшало их судьбу, то как расцвела бы их жизнь при полном освобождении от крепостного права!

А что именно такой смысл имела эта вступительная часть, подтверждалось основным содержанием рассказа, описанием жизни Хоря, о котором автор говорит как о калужском оброчном крестьянине.

За вступительной частью идёт характеристика помещика Полутыкина, хозяина Хоря и Калиныча. Сатирическое изображение этого никчёмного человека, вечного неудачника, также имеет антикрепостнический смысл, так как определяет точку зрения автора на дворянство.

Полутыкин по своему духовному складу и по культуре бесконечно ниже Хоря и Калиныча, а роль его в крестьянской жизни чисто паразитическая.

Полутыкин не принадлежит к числу жестоких деспотов, вроде Пеночкина из рассказа "Бурмистр". Это обыкновенный заурядный помещик, не лишённый качества, широко распространённого в дворянской среде, - гостеприимства от безделья, от скуки; он сумел даже расположить к себе Калиныча, вызвать у него самую искреннюю к себе привязанность.

Но это человек бесталанный, бездарный, что проявляется прежде всего в его хозяйственной деятельности: его "господская контора" состоит из двух пустых комнат, он не только не помогает Калинычу наладить хозяйство, а постоянно отвлекает его от дела, сад его в таком состоянии, что персики, посылаемые им в подарок невестам, оказываются кислыми. Полутыкин не умел устроить и свою личную жизнь: "сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушённым сердцем доверял своё горе всем друзьям и знакомым", "...завёл у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья" и т. д. Самая фамилия Полутыкина говорит о чём-то половинчатом, ненастоящем.

Так Тургенев подготовляет читателя к восприятию центральных частей рассказа, в которых антикрепостническая и в известном смысле полемическая направленность рассказа раскрывается с особенной силой.

Апологеты крепостнической системы утверждали, что крестьянство, освобождённое от власти помещиков, не сможет самостоятельно справиться с ведением хозяйства и что ему в этом деле необходимы культурные организаторы, руководители.

Историей Хоря Тургенев решительно опровергает это "обоснование" крепостничества.

Хорь начал с того, что получил от помещика разрешение уйти из деревни и поселиться в лесу на болоте, подальше ст барских глаз. Pi вот теперь, "посреди леса, на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря. Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединённых заборами". Описание усадьбы Хоря, его главной избы, его хозяйства, его занятий - всё свидетельствует о том, что Хорь личной энергией и сила ми своей трудовой семьи сумел добиться больших успехов, сумел воспользоваться отдалённостью от барина для создания крепкого хозяйства.

Тургенев обстоятельно выясняет психологические качества Хоря: он человек умный, энергичный, волевой и "рационалист", "он понимал действительность, т. е. обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и прочими властями"; он "расплодил большое семейство, покорное и единодушное".

Если сопоставить образ Хоря с общим описанием калужских оброчных крестьян, данным в начале рассказа, то можно сказать, что этот образ имел для Тургенева обобщающее значение. В нём была показана одна из основных тенденций экономического развития крестьянства, вскрыты те положительные его качества, которые, по мнению Тургенева, должны были после ликвидации крепостного права получить широкое распространение.

Необходимо отметить, что в глазах Тургенева Хорь является представителем не деревенской буржуазии, не нового эксплуататорского класса, идущего на смену дворянству, а крепкого трудового крестьянства, обрабатывающего землю исключительно своими руками и руками своей семьи. Деревенская хищническая буржуазия будет показана Тургеневым в "Бурмистре", в "Конторе", она будет изображена сатирически, и тон рассказчика будет уже не сочувственным, не дружественным, а резко враждебным.

Советский читатель может не согласиться с Тургеневым в безоговорочно-положительной оценке Хоря, может сказать, что даже по данным рассказа в образе Хоря есть зародыш собственнической, капиталистической психики ("Торгуем помаленьку маслишком да дегтишком"), но здесь надо встать на историческую точку зрения. Эксплуататорская природа зажиточной, богатой части крепостного крестьянства ещё неясна была многим передовым людям 40-х годов, тем более Тургеневу, который ни в эти, ни в последующие годы не выходил из рамок прогрессивно-буржуазного мировоззрения.

Характеристика Хоря дана в рассказе с большим художественным мастерством. Образ его раскрывается постепенно, шаг за шагом, причём Тургенев пользуется приёмом, который особенно любил Гоголь: характеризовать человека ,через его вещи, через обычную окружающую его обстановку.

Тургенев начинает с описания усадьбы и избы Хоря: "чистые, бревенчатые стены", "липовый стол недавно был выскоблен и вымыт", "между брёвнами и по косякам окон не скиталось резвых прусаков", "в углу перед тяжёлым образом в серебряном окладе теплилась лампадка". Вся обстановка производит впечатление зажиточности, основательности, прочной хозяйственности. О том же говорят и дальнейшие подробности: "большая белая кружка, наполненная хорошим квасом, с огромным ломтем пшеничного хлеба" и т. п.

Читатель ещё не видит Хоря ("Хорь в город уехал"), но вся обстановка его избы уже даёт представление об основных его качествах.

Это представление становится ещё ясней, когда тут же рассказчик, а вместе с ним и читатель знакомится с семьёй Хоря: "Нас встретил молодой парень, лет двадцати, высокий и красивый". "Мальчик лет пятнадцати, кудрявый и краснощёкий, сидел кучером и с трудом удерживал сытого пегого жеребца. Кругом телеги стояло человек шесть молодых великанов, очень похожих друг на друга и на Федю... "Всё Хорьки, - подхватил Федя, - да ещё не все: Потап в лесу, а Сидор уехал со старым Хорем в город".

Таким образом, оказывается, у Хоря - десять сыновей, сильных и рослых, как великаны. Из дальнейшего видно, что восемь из них женаты и все живут вместе с Хорем. Словом - перед нами идеал крепкой, не разделённой, живущей единым хозяйством трудовой крестьянской семьи. Ясно, что создать и поддерживать такую дружную семью мог только незаурядный, волевой человек.

Следующий шаг для ознакомления читателя с Хорем - беседа рассказчика с Полутыкиным. Из этой беседы читатель узнаёт, когда и почему Хорь переселился в лес на болото и как он разбогател. Полутыкин характеризует Хоря как человека инициативного, умного и настойчивого.

И только после всех этих предварительных данных читатель видит перед собой Хоря. Естественно, что вначале даётся его портрет, в котором выделены черты, оправдывающие первоначальное о нём представление: "плечистый, плотный", "высокий, шишковатый лоб", "склад его лица напоминал Сократа". Отмечается его манера держать себя: "Он, казалось, чувствовал своё достоинство, говорил и двигался медленно, изредка посмеивался из-под длинных своих усов".

Дальше идут основные приёмы обрисовки образа Хоря, окончательно его определяющие: прямая авторская характеристика, высказывания Хоря по вопросам хозяйственным, семейно-бытовым и даже государственным ("Хоря занимали вопросы административные и государственные"), своеобразие языка Хоря и сопоставление его с Калинычем.

Речь Хоря обычно твёрдая, категоричная, даже лаконичная там, где он высказывает свои давно установившиеся взгляды: "баба-работница", "баба мужику слуга", "бабы - народ глупый", "их что разнимать, то хуже, да и рук марать не стоит". Речь Хоря с барином - умная, осторожная, себе на уме (в особенности при первом знакомстве), обильно насыщенная иносказаниями ("Попал Хорь в вольные люди... кто без бороды живёт, тот Хорю и набольший"). Особенно осторожен Хорь, когда речь заходит о его торговле: "Торгуем помаленьку маслишком да дегтишком". Он пользуется уменьшительными или уничижительными суффиксами явно для того, чтобы умалить размеры своих торговых операций. И сейчас же спешит перевести разговор на другую тему: "Что же тележку, батюшка, прикажешь заложить?" Особенно много для понимания характера Хоря даёт сопоставление его с Калинычем. Здесь имеют значение не только контрастные черты, очень хорошо оттеняющие особенности характера того и другого, но и то, что их сближало, что делало их друзьями. Эта черта - дружба между богатым Хорем и бедняком Калинычем - очень существенна для правильной оценки "рационализма" Хоря. Тургёнев называет Хоря человеком "Положительным, практическим", и в этом видит его самое основное качество, но ведь по произведениям Тургенева известно, как иронически в большинстве случаев он относился к положительным, практическим своим героям. Достаточно вспомнить Астахова в "Затишье", Кдюбера в "Вешних водах", Курчатовского в "Накануне", Сипягина в "Нови", не говоря уже о таких, как Софрон в рассказе "Бурмистр". Все эти люди буржуазной складки, узкого практицизма, сухой рассудочности, голого, эгоистического расчёта были не по душе Тургеневу.

И вот, чтобы показать, насколько Хорь непохож был на "положительных" людей, подобных Астахову или Софрону, надо было дать понять читателю, что в практицизме Хоря не было узости и чёрствости, что ему была доступна доброжелательность к людям, не связанная с расчётом. С этой целью в рассказ и введены такие детали: когда Калиныч пришёл к Хорю "с пучком полевой земляники, которую нарвал он для своего друга", Хорь счёл такую "нежность" в порядке вещей и "радушно его приветствовал", или когда Калиныч начинал петь, Хорь "подтягивал жалобным голосом" и "особенно любил он песню "Доля ты моя, доля!" С той же целью показано, что Хорь гостеприимно и приветливо отнёсся и к рассказчику-охотнику.

Выдвигая на первый план положительные качества Хоря, Тургенев не замалчивает в нём того тёмного, что естественно было присуще крестьянину, воспитанному старой крепостной деревней. При всём своём уме Хорь остаётся во власти традиционных предрассудков: "Хорь попросил Калиныча ввести в конюшню новокупленную лошадь, и Калиныч с добросовестной важностью исполнил просьбу старого скептика". Патриархальная темнота Хоря сказывается и на отношении его к женщинам: "баб он презирал от глубины души, а в весёлый час тешился и издевался над ними".

Эти теневые стороны в характере Хоря делают его образ более живым и полнокровным, но ни в какой степени не снижают общей высокой оценки, какую даёт ему автор. Основной идейный смысл образа Хоря можно определить как стремление Тургенева показать способность крепостного крестьянства к энергичной, инициативной, творческой работе в области хозяйства.

Иную задачу ставил себе Тургенев, рисуя образ Калиныча. Образом Калиныча он как бы оспаривал другое утверждение дворян-крепостников, искавших оправдания для своих эксплуататорских прав. Было немало помещиков, заявлявших, что простой народ по природе своей груб, обладает низменными вкусами, лишён высоких эстетических переживаний, понимания красот природы и искусства. Художественным опровержением таких взглядов и был образ Калиныча.

Образ Калиныча, сравнительно с Хорем, получил в рассказе меньшее раскрытие. Нарисован он по преимуществу приёмом контраста. Если в изображении Хоря сразу показана его зажиточность, то у Калиныча с первого же момента его появления в рассказе подчёркивается бедность. Если у Хоря "усадьба состояла из нескольких сосновых срубов, соединённых заборами, то Калиныч жил в "низенькой избе". Если Хорь носил "сапог, скроенный, вероятно, из мамонтовой кожи", то Калиныч ходил в лаптях.

И по наружности, и по общей своей настроенности Калиныч совсем не походил на Хоря. Хорь был "низкого роста, плечистый и плотный", а Калиныч "высокого роста, худой, с небольшой загнутой назад головкой". Лицо у него было "добродушное", "кроткое, ясное, как вечернее небо", был он "человек самого весёлого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны".

В противоположность Хорю, человеку практическому, руководствовавшемуся здравым смыслом и "возвышавшемуся до иронической точки зрения на жизнь", Калиныч был натурой эмоциональной, восторженной, склонной к эстетическому восприятию жизни. Он "был ближе к природе, чем к людям, обществу, поэтому он чувствовал себя особенно на месте на пасеке, в глуши леса и в избушке, увешанной пучками сухих душистых трав", поэтому в беседе с рассказчиком его "более трогали описания природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий..." Эстетические наклонности Калиныча проявлялись и в том, что "он пел довольно приятно и поигрывал на балалайке".

Не следует думать, что приём контраста, так последовательно проведённый Тургеневым для характеристики Калиныча, объясняется причинами формалистического свойства. Приём контраста был вызван самой сущностью характеров Хоря и Калиныча. Хорь жил практическими интересами, стремился к обеспеченности, к организации крепкого хозяйства и большой сплочённой семьи, а у Калиныча, мечтателя и романтика, преобладали интересы внутреннего порядка: ему было безразлично, жить ли в большой избе или в маленькой избушке, ходить ли в лаптях или в сапогах; он жил в мире своих представлений, романтических грёз, склонен был к идеализации действительности (так он идеализировал своего барина Полутыкина) и был весел, беззаботен и ясен, "как вечернее небо". Тургенев справедливо считал, что такого рода "романтизм" - нередкое явление среди крестьян, и Белинский был с ним согласен: "Калиныч, - писал он, сравнивая Калиныча с Хорем, - ещё более свежий и плотный тип русского мужика: это поэтическая натура в простом народе".

В литературной науке давно уже установился взгляд, что образы Хоря и Калиныча являются наиболее удачными художественными обобщениями Тургенева.

"Говоря о типичности героев "Записок охотника", мы применяем те критерии типического, какие приняты нашим советским литературоведением.

Типическим в русской крепостной деревне 40-х годов было для Тургенева не только то, что устоялось, было широко распространённым, массовидным, но также и редко встречающееся, исключительное при условии, если оно было не случайным, если оно отражало общественное явление, которому принадлежит будущее. Так можно говорить о типичности многих положительных героев "Записок охотника": Якова в "Певцах", Павлуши и Кости из "Бежина луга", Мити из рассказа "Однодворец Овсянников". Подобно им, и Хорь и Калиныч выделялись среди окружающей среды, были людьми исключительными, но тем не менее они были типичны, так как в них проявлялись тенденции народного развития. Тургенев верно уловил те черты, которые должны были укрепляться в народе в последующей его истории, при более нормальных условиях жизни.

Всё это свидетельствует о том, что типизация действительности в образах Хоря и Калиныча была тесно связана с идейными устремлениями Тургенева, с его общественно-политическими взглядами.

Вместе с тем такое понимание типичности Хоря и Калиныча помогает уяснить композиционное значение тех вставок, которые в особенности казались читателям излишними, нарушающими художественную цельность рассказа. Зачем было так подробно рассказывать о плутнях купцов, продающих втридорога крестьянам косы и серпы, о проделках скупщиков материала на бумажные фабрики, так называемых "орлов", жертвами которых обычно становятся бабы? Очевидно, для того, чтобы показать некультурность, темноту крестьян и, в связи с этим, беспомощность крепостной деревни. Эта забитость, беспомощность и есть тот общественный фон, та среда, без знания которой читателю была бы недостаточно понятной исключительность Хоря и всё прогрессивное, положительное в его характере.

В заключение надо остановиться на вопросе о лиризме и преобладающем тоне рассказа "Хорь и Калиныч".

Наличие в "Записках охотника" рассказчика, принимающего живое участие в описываемых событиях, как говорилось об этом выше, чрезвычайно усиливает лиризм рассказа.

Читатель не только видит, но и как бы слышит рассказчика, когда он характеризует действующих лиц или вступает с ними в беседу. В тоне добродушной усмешки ведётся рассказ о доверчивых крестьянах, поддающихся хитрости заезжих торговцев, в сатирическом тоне характеризуется незадачливый помещик Пеночкин, но основной тон рассказа, проявляющийся во всём, что относится к главным героям, к Хорю и Калинычу, это тон приветливости, сочувствия, порой любования героями и гордости за- родину, за наш народ, за неисчерпаемые богатства его душевных сил, не сломленных веками крепостной неволи.

Этот преобладающий оптимистический тон - одна из характерных особенностей рассказа "Хорь и Калиныч".

В ином тоне написан рассказ "Бурмистр", к которому теперь мы и перейдём.