VII

<...> Помню, в то время и впоследствии меня поражали неутомимое внимание и серьезность, с которыми относился Тургенев к разговорам о литературной работе, к рукописям и к литературным планам самых наивных и неопытных начинающих писателей. Он не любил слова "писательница" и говорил, одинаково относя к женщине или к мужчине, что есть "писатель" и у каждого есть муза <...>

Была ли причиной этому близость открытия памятника Пушкину или необыкновенная любовь к нему Тургенева, но мы всего чаще говорили с ним о Пушкине. Мы оба многое знали из него наизусть, и Иван Сергеевич заставлял меня произносить целые главы из "Евгения Онегина".

Помню, как на строфе:

...с каким тяжелым умиленьем 
Я наслаждаюсь дуновеньем 
В лицо мне веющей весны, -

он меня остановил и сказал:

- Заметили ли вы это выражение: "С каким тяжелым умиленьем"? А! Понимаете ли вы, как это сказано? Я дал бы себе отрезать по мизинцу на каждой руке за то, чтобы суметь так сказать. Вот что нужно изучать, учить наизусть, - стихи и прозу. Вот вам образец!