"Призраки". "Довольно"

Однако совсем молчать Тургенев не мог. И в эти трудные для него дни он, хотя и очень медленно, но продолжал работать над давно начатыми рассказами "Призраки" и "Довольно". Тяжелое душевное состояние писателя очень сильно отразилось на этих необычных для него произведениях, на каждой их странице - мрачный отпечаток пережитого.

Весной 1863 года семейство Виардо окончательно переехало из Парижа в Баден-Баден. Тургенев, который сперва часто их там навещал, вскоре последовал их примеру и также избрал этот небольшой немецкий курортный городок своим постоянным местожительством за границей.

Это переселение было вызвано отрицательным отношением как супругов Виардо, так и Тургенева к установившемуся тогда во Франции реакционному режиму Второй империи.

В Баден-Бадене 1 июня 1863 года Тургенев закончил начатый еще в 1855 году рассказ "Призраки", который он сам назвал "фантазией". Здесь же в 1864 году он работал над рассказом "Довольно", который был задуман им также давно - весной 1862 года.

"Призраки" были опубликованы в журнале "Эпоха", а "Довольно" - в тургеневском собрании сочинений, вышедшем в 1865 году.

Печатать эти произведения в "Русском вестнике" Тургенев не захотел.

27 сентября 1863 года он писал Анненкову: "Я "Русскому вестнику" должен 300 р., и он бы принял "Призраки" охотно, но мне как-то не хочется печататься у Каткова" (П., V, 157). Не захотел Тургенев печатать у Каткова и законченный в начале 1864 года рассказ-"безделку" "Собака". Тому же Анненкову он опять писал: "Я Каткову должен 300 руб., но я решительно не хочу у него печататься и, нечего делать, вышлю ему деньги" (П., V, 247).

Рассказ "Довольно", имевший подзаголовок - "Отрывок из записок умершего художника", явился своеобразной исповедью писателя, проникнутой глубоким пессимизмом и подтвердившей еще раз, что им вновь был пережит серьезный душевный кризис.

По поводу этого рассказа сам Тургенев несколько позже писал Анненкову: "...действительно, я, кажется, конец пересолил. Но дело в том, что я задумал эту штуку в тяжелое время..." (П., V, 306).

В этом рассказе Тургенев уделил большое внимание воспроизведению своих интимных переживаний. Вся первая часть его посвящена личным воспоминаниям писателя. На это обстоятельство он также указывал сам. В более позднем письме к М. М. Стасюлевичу читаем: "Я сам раскаиваюсь в том, что напечатал этот отрывок (к счастью, никто его не заметил в публике) - и не потому, что считаю его плохим - а потому, что в нем выражены такие личные воспоминанья и впечатления, делиться которыми с публикой не было никакой нужды" (П., XII, 322).

Много личного и в "Призраках". Тургенев писал о них Боткину: "Тут нет решительно никакой аллегории<...> Это ряд каких-то душевных dissolving views (отрывочных впечатлений) - вызванных переходным и действительно тяжелым и темным состоянием моего Я" (П., V, 179).

И в "Призраках" и в "Довольно" очень сильно проявился интерес Тургенева к трагическим коллизиям жизни.

Оба эти глубоко субъективные, полные поэзии и красоты, лирические произведения проникнуты отвлеченными философскими рассуждениями - о смерти, венчающей жизнь, о бессмысленности сопротивления "неизменяемому и неизбежному". Нашли свое отражение здесь и мысли Тургенева о том, что жизнь и борьба потеряли свой смысл.

В "Довольно" Тургенев писал: "Пока можно обманываться и не стыдно лгать - можно жить и не стыдно надеяться", а когда это минует, "одно остается человеку, чтобы устоять на ногах и не разрушиться в прах, не погрязнуть в тине самозабвения... самопрезрения: спокойно отвернуться ото всего, сказать: довольно! - и, скрестив на пустой груди ненужные руки, сохранить последнее, единственно доступное ему достоинство, достоинство сознания собственного ничтожества..." (IX, 117).

Главная мысль "Призраков" также заключается в том, что человек беспомощен перед жестокими законами природы, а история человечества - ряд преступлений и ошибок. Страшны призраки прошлого, жестоки тираны. Тщетны стремления к счастью, так как есть силы, препятствующие ему, силы таинственные и неподвластные воле людей.

Тем не менее даже в основе большинства фантастических по своему колориту сцен "Призраков" лежат, как всегда у Тургенева, либо жизненные наблюдения, вынесенные им из его путешествий по разным странам (описания окрестностей Рима, Тюльерийского сада и других исторических знаменитых мест Парижа, острова Уайта, Понтийских болот), либо факты, почерпнутые из истории. Уже давно отмечалось, что в этом произведении реалистичны все пейзажи. Например, в усадьбе героя без труда узнается Спасское-Лутовиново.

Позднее Тургенев сам пояснял: "...к мистицизму во всех его формах я совершенно равнодушен - ив фабуле "Призраков" видел только возможность провести ряд картин" (П., VIII, 172).

В "Призраках" Тургенев не отстранился и от общественно-политических проблем.

Он критикует здесь реакционные явления, наблюдавшиеся в России и в Западной Европе.

С явным осуждением изображая давно прошедшие исторические события эпохи Цезаря и восстания Степана Разина, писатель стремится протянуть от них нить к современности. Так, в сцене разинского восстания Тургенев подчеркивает непримиримость отношения восставших крестьян к помещикам.

Не отказался Тургенев в этих произведениях и от гневных публицистических обличений. Они присутствуют, например, даже во второй отвлеченно-философской части "Довольно", где герой весь во власти мрачных раздумий и пессимизма.

Отражены в "Довольно" и размышления Тургенева над судьбами искусства. Писатель скорбит об утрате его лучших памятников, к которым время тоже беспощадно.

"Довольно" - самое мрачное творение Тургенева. Впоследствии он сам на это указывал и очень об этом сожалел. "Я всегда<...> старался быть, по мере возможности, объективным в том, что я делал, - писал он в 1878 году Стасюлевичу о "Довольно", - а тут такая "субъективщина", что беда! Мне было бы очень жутко, если б всё это опять всплыло наружу! (П., XII, 322).

К счастью, это больше не повторилось. Прав оказался П. Л. Лавров, который утверждал, что "уныние и подавленность Ивана Сергеевича в этот печальный период были временною болезнью", которую, как он считал, нетрудно было объяснить "и действительными событиями в русском обществе и его удалением от России, не позволившим ему заметить сохранившиеся и укрепившиеся живые силы общества и новые пробивающиеся его ростки"¹.

¹ (Литературное наследство", т. 70, 1907, с. 231)

Прошло еще немного времени, и Тургенев почувствовал, что и сердце его не пусто и руки его нужны. Нужны прежде всего для того, чтобы хотя бы пером расправиться со всеми, кто, по его убеждению, не туда вел Россию.

Шквал истории не отбросил Тургенева в сторону от борьбы. Он вновь действовал и творил.